Нино Ананиашвили: «Я мечтаю построить среди виноградников маленькое шато, сидеть там, пить вино и курить сигару»

Интервью в  сокращенном  виде первоначально опубиковано в приложении «Нон-Стоп» к газете «Вести»  15 февраля 2018 года. Предлагаем полный авторский  вариант. http://www.israelculture.info/interview-nino-ananiashvili/

«Мировой балет познакомили с Грузией три великих мастера: Джордж Баланчин, Вахтанг Чабукиани и Нино Ананиашвили»
Режиссер Гига Лорткипанидзе
Балерина, которая в рассвете своей профессиональной карьеры уже стала легендой, «Золотая Богиня» Франции, «Женщина Года» Американского Института Биографии, солистка Большого театра и New York City Ballet, народная артистка России и Грузии, прославленная Нино Ананиашвили, приезжает в Израиль с возглавляемой ею балетной труппой Тбилисского государственного театра оперы и балета имени Захария Палиашвили («Национальный балет Грузии») с программойодноактных балетов, в одном из которых она сама выйдет на сцену. Встречайте Нино Ананиашвили в Израиле с 20 по 27 февраля. А пока что интервью с ней в преддверии гастролей.
Нино Ананиашвили.

— Нино! Добрый день! Вы только что вернулись с конкурса классического балета из Лозанны, где были вице-президентом жюри. Классический балет, возможно, более чем любые другие искусства, зависит от школы и преемственности поколений. Можно ли после этого конкурса говорить о прежнем профессионализме и уровне классического балета?
— В последнее время я довольно-таки часто езжу на различные конкурсы в мире. Раньше отказывалась потому, что мне очень памятно мое собственное участие в конкурсах и все связанные с этим переживания. Но сейчас директорами и организаторами подобных форумов становятся мои коллеги, танцовщики моего поколения. Естественно, что меня просят приехать и естественно, что я стала соглашаться. Все конкурсы оценить невозможно, но судя по тому, что я наблюдаю, общий уровень классического танца во всем мире очень вырос.
— Я ожидала, что вы скажете ровно противоположное…
— Почему же? Кстати, первый признак выросшего уровня то, что танцовщики, приехавшие из России, перестали удивлять. Сейчас удивляют и даже поражают представители Китая и Кореи, учившиеся по вагановской системе. Они четко понимают, что от них хотят и прекрасно это исполняют. Так что российская школа балета, остающаяся лучшей,  процветает и в Азии, откуда приезжает большинство участников. Есть и немного европейцев, а вот представителей России последнее время нет вообще.
— Странно узнать, что даже на знаменитом конкурсе классического балета в Лозанне не было представителей России.
— Странно и жаль, потому что лозаннский конкурс отличается от других подобных тем, что победители получают стипендию, дающую им возможность в течение года продолжить образование в других странах, поучиться у других педагогов. В целом же уровень классического балета в мире очень поднялся, что не может не радовать. Сегодня практически в каждом крупном городе есть труппа классического балета очень приличного уровня. И, не в последнюю очередь потому, что абсолютно все трупы стали интернациональными. Они не комплектуются только теми, кого было принято называть местными кадрами, выпускниками местных училищ.
— Труппа тбилисского театра тоже интернациональна?
— Да. У нас танцуют не только выпускники хореографического училища имени Вахтанга Чабукиани, которым я также руковожу, но и приглашенные зарубежные солисты, приехавшие из других стран танцоры-мужчины. Женская часть труппы — это в основном как раз выпускницы нашего хореографического училища.
— А какова система образования в вашем хореографическом училище?
— Мало чем отличается от вагановской, но изменения все-таки есть: в школу поступают дети с 6 лет, подготовительное отделение длится 4 года. Но это всё детали, сама вагановская система осталась неизменной. Есть некие дополнительные новшества: к примеру, я открыла в нашем училище драматическое отделение и решила не открывать отделение народно-характерного танца. Народный танец он и так в крови у всех грузин, существует у нас в стране на прекрасном уровне. Но вот когда дети обучаются еще и театральному искусству, то позже у них есть возможность выбрать иное направление продолжения учебы. Естественно, что в нашем хореографическом училище они получают и общее образование. Я пытаюсь передать ученикам всё то, что сама получила в свое время от педагогов, от потрясающих людей, с которыми мне повезло встретиться по жизни. Передать  уникальность балета,  развивающего у артиста сразу три центра: и физическое его состояние, и духовное, и интеллектуальное. Танцовщики — молчаливые создания, наша жизнь – движение.
—Один из четырех одноактных балетов, который будет показан в Израиле — это «Серенада» Баланчина, имя которого ассоциируется с Нью-Йорком и New York CityBallet. Расскажите, пожалуйста, о том, какие балеты Баланчина — Георгия Баланчивадзе — вы танцевали в Нью-Йорке? И как вы продолжаете его наследие в вашем театре в Тбилиси?
— Впервые я исполнила балет Баланчина в 1988-м году именно New York City Ballet, а мечтала об этом с юности, даже еще с детства. Представьте, я в детстве один раз видела Мистера Би, когда он приезжал в Грузию, и не забыла это. Он гастролировал со своим театром в Тбилиси, мой отец достал билеты, и на меня их спектакль произвело неизгладимое впечатление. Мне было тогда 6 лет, я занималась фигурным катанием, и мне даже приснился сон, как Баланчин пришел к нам на каток и отбирал девочек для своего театра. И он выбрал меня! Сон я тогда рассказала бабушке и забыла про него… Прошло много лет. В 1988-м году в Нью-Йорке я вхожу в кабинет Питера Мартинса – тогдашнего руководителя New York City Ballet. Дух Баланчина еще витал в театре. Он скончался в 1983-м году, но его влияние было ощутимо везде. В кабинете Мартинса висела фотография – Баланчин выглядывает из-за кулис. И я понимаю, что уже видела это — видела в своем сне. До этого момента я никогда не бывала в этом театре – и тут такое потрясающее совпадение. Я   иногда вижу вещие сны…
Тогда, в 1988-м году мы впервые с Андрисом Лиепа танцевали балет Баланчина. У меня было ощущение, что я подопытный кролик и весь мир на меня смотрит и ждет: справимся ли мы? Мы ведь не проходили школу Баланчина, его классы, и вдруг оказались буквально в лучах прожектора, общего внимания. Наш первый выход на сцену был в балете «Raymonda Variations» с музыкой Глазунова, затем «Symphony in C» на музыку Бизе, а потом мы станцевали «Аполлона Мусагета» Стравинского. Это было что-то необыкновенное и, безусловно, оказало влияние на всю мою жизнь. Заметьте, все это происходило в 1988-м году, еще до распада Советского Союза , но уже началась перестройка, мы ездили без «провожатых», занимались чистым искусством.
В 1993-м году я уже танцевала в Нью-Йорке в другом театре – в American Ballet Theatre, где проработала 16 сезонов, но началось всё именно с Баланчина, когда сбылись мои мечты. Выступления в 1988-м году с его театром изменили моё балетное мировоззрение. Я поняла, что классическая лексика, язык классического танца очень разнообразен. Что на этом языке можно говорить по-другому. Как из семи нот складывается все богатство музыки, а из 30 букв – литературы, так и из определенного набора движения классического балета можно сотворить все, что угодно. Арабески, пируэты, поддержки — из этого можно творить чудеса и Баланчина это сделал. Мы десять лет мечтали поставить балет Баланчина в Большом театре, но смогли это осуществить только тогда, когда в 1998-м году его руководителем стал Александр Фадеичев. Получили разрешение от Фонда Баланчина, репетировать к нам приезжала сама муза Мистера Би – Сюзан Фаррел (балерина, для которой он создал 59 балетов – М.Х.) и тогда я станцевала на сцене Большого его «Моцартиану» — последнее гениальное произведение хореографа, созданное им как раз в 1981-м году для Фаррелл.
Serenade
— В Израиле вы показываете «Серенаду» — один из знаковых балетов Баланчина. Возможно ли, что именно с этой постановки началось постепенное перерастание классики в modern—dance, в тот современный танец, с которым мы сегодня знакомы.
— Да. Именно так! Этот балет стал поворотным.
— Напрашивающийся вопрос, но всегда интересно услышать на него ответ. В репертуаре возглавляемой вами балетной труппы классического балета в Тбилиси стали появляться спектакли стиля «модерн данс». Как к этому относится публика? Ни консервативна ли она?
— Если говорить о балетах Баланчина, то стоит напомнить, что, несмотря на то, что он американский хореограф, в Грузии его считают «своим», его семья была очень известна в Тбилиси. Безусловно, в Грузии к нему испытывают особые чувства. Как только я получила предложение от тогдашнего президента Грузии Михаила Саакашвили возглавить балетную труппу Тбилисского театра, то сразу же связалась с Барбарой Хорман, президентом Фонда Баланчина. Фонд нам очень помог, даже сделал подарок – мы исполняли эти балеты несколько лет без оплаты авторских прав. К нам приезжали педагоги из Нью-Йорка, которые сами еще работали с Баланчиным. Это было что-то потрясающее – мы как бы тоже учились у Мистера Би. Работали по 24 часа в сутки, у труппы было сильнейшее желание танцевать его балеты. Было огромное желание сделать всё на самом высоком уровне и у нас это получилось. На сегодня у нас репертуаре девять балетов Баланчина и каждый раз, когда мы их танцуем, мы получаем комплименты.
«Шесть танцев» (Sechs Tänze) Иржи Килиана
— В программе ваших израильских гастролей есть также балет Иржи Килиана, работы которого часто показывают в Израиле. Этот балет – очень современен. Как к такой хореографии относятся в Грузии?
— Наша публика, впрочем, как и во всем бывшем Советском Союзе, достаточно консервативна. В этом нет ничего удивительного, нас воспитывали на драматических сюжетных балетах. Но ставить современные балеты абсолютно необходимо – и для зрителей, и для наших артистов, которые могут выразить себя по-другому, почувствовать свое тело по-другому… Свобода владения телом необходима. Я, в свое время, страдала, когда мне это было недоступно. У нашего поколения танцовщиков не было возможности непосредственно работать с хореографом: мы исполняли давно придуманные старые балеты. Сейчас ситуация абсолютно иная. Хореограф работает непосредственно с труппой, его приглашают в определенные театры. Мы танцуем не только балеты Иржи Килиана, но и хореографов уже следующего поколения – как, к примеру, Меди Валерского, чей балет «Petite Cérémonie» мы также покажем в Израиле. Эти талантливые молодые хореографы уже сами воспитывались в атмосфере современного балета, ставят сегодня спектакли по всему миру. Мне удалось стать первым в постсоветском пространстве руководителем театра, кому удалось получить права на постановке Иржи Килиана. Позже я познакомила его с руководителем Театра Станиславского и они стали вторыми после нас исполнителями его балетов. Мы лично знакомы с Иржи и я очень ценю его хореографию. Представители Килиана приезжали в Тбилиси, оценивали уровень наших танцовщиков… Кстати, мне также первой на постсоветском пространстве удалось получить права на постановку балетов английского хореографа Фредерика Аштона.
— Не менее интересен, чем «Шесть танцев» Иржи Килиана и «Petite Cérémonie» Меди Валерски, балет «Сагалобели» Юрия Прохорова. Этот балет российского хореографа выглядит абсолютно грузинским…
— О! Это удивительная история. С Юрием Прохоровым мы вместе учились, не раз выезжали на гастроли. Мне удалось познакомить его с руководителем Датского балета. Юрий после этого переехал в Данию и за три года работы в Датском Королевском балете в Копенгагене станцевал много партий в постановках различных хореографов – столько, сколько он не станцевал за 15 лет работы в Большом театре. Это его очень изменило, и он стал, на мой взгляд, одним из лучших сегодняшних хореографов. Доказательство тому — его «Сагалобели», абсолютно грузинский балет.
«Сагалобели»
— Даже на видео-ролике заметна грузинская пластика, грузинский характер… Нельзя не оценить подбор музыки.
— Юрий очень неординарный человек и искренне влюблен в Грузию. Он – неугомонен,  обожает гулять по Тбилиси, сам выбрал для  «Сагалобели» грузинские мелодии, народные песни. Я не переводила ему их тексты, но он точно угадал, о чём они. Он воспринимает музыку на слух чувствами. И также точно он  «угадал» хореографию. Где бы мы ни исполняли «Сагалобели», этот балет всегда проходит с большим успехом.
— Многим в Израиле памятно ваше выступление в Кейсарии 20 лет назад. Выйдете ли вы на сцену в этот раз и если да, то в каком качестве?
— Я не танцую в вышеперечисленных одноактных балетах — это ансамблевые постановки. И потому решила исполнить в Израиле «Умирающего лебедя» — миниатюру Михаила Фокина на музыку Сен-Санса. Каждая балерина танцует эту миниатюру абсолютно по-своему. Когда-то я работала над этой миниатюрой со своим педагогом в Большом театре — Раисой Степановной Стручковой  — и с огромным удовольствием исполню нашу интерпретацию этого шедевра в Израиле.
— Насколько я знаю, вы, Нино – добрая фея для многих хореографов, в том числе и для Алексея Ратманского.
— Не знаю, до какой степени я фея… Мы недавно виделись с Ратманским в Берлине в проекте The Rolex Arts Weekend, где я представляла Алексея уже в качестве ментора. Кстати, его самый первый балет заказала ему действительно я – для премьерного вечера в Большом театре. Это был «Прелести маньеризма» на музыку Штрауса, который мы исполняли по поводу вручения премии «Триумф». Это был замечательный период моей жизни, когда я смогла познакомиться с уникальными людьми. Затем я танцевала в его «Снах о Японии». И чуть позже, в 1998-м году исполнила заглавную роль в первой редакции балета «Леа», поставленном Ратманским по знаменитой пьесе С. А-нского «Дибук», которую прославили в свое время «Габима» и Евгений Вахтангов еще в Москве, и которая подстегнула вдохновение Леонарда Бернстайна, написавшего балетную музыку  на этот сюжет. Этот балет вошел в репертуар нашего тбилисского театра и многие его считают одним из лучших в нашем репертуаре. Именно партию Леи я танцевала в феврале прошлого года в Большом театре, когда отмечался юбилей моего педагога Раисы Стручковой. Тогда же – мы все – ее ученики – вышли на сцену в «Дон Кихоте». Тот вечер был назван одним из лучших юбилейных вечеров того года. «Лея» — балет романтический и трагический. Часто в зале зрители плачут в финале.
— «Дибук» сильнейшая пьеса, но позвольте для контраста задать вам вопрос из другой области – из области виноделия, которым вы также занялись.
— Виноделие — наше семейное с мужем увлечение. Наши виноградники расположены в Кахетии — одном из самых лучших районов для виноделия. Мы привезли три сорта винограда из Франции, восстановили сорт «cаперави» и еще несколько сортов, которые были практически утеряны. Это был огромный труд.
— Виноградниками в Кахетии владеют такие знаменитости, как Депардье, Нани Брегвадзе, Буба Кикабидзе…
— И мы с мужем… Вино La Nina Nina Ananishvili Wine Art производится на винзаводе «Братья Вашадзе» из винограда, выращенного в Цинандали. А всё началось с того, что я решила показать Кахетию нашим американским друзьям. Когда мы приехали туда, то я пришла в ужас от запустения, царившего тогда в этом прежде знаменитом виноградниками районе. Виноградники были выкорчеваны – тогда в Грузии пытались ввести «сухой закон». Мы обрабатывать землю, восстанавливали виноградники, старые грузинские сорта и прививали саженцы, привезенные из Франции. Через 7 лет сделали такое вино, которое понравилось нам самим. Сначала дарили его близким и друзьям, а потом решили расшинить наше дело.  Наше вино признано вином очень хорошего качества.
Я мечтаю построить среди виноградников маленькое шато, сидеть там, пить вино и курить сигару, как делает мой муж.
— И танцевать там?
— Нет. Танцевать я не мечтаю. Это моя жизнь, моя профессия. Это всё, что у меня есть, а мечтать нужно о чём-то другом, чего у тебя никогда не было.
— Приезжайте в Израиль. Мы угостим вас здесь отличным вином и поднимем тост за успех гастролей.
— Это очень важно! Спасибо! Это первые гастроли в Израиле нашего Тбилисского театра, очень важные для молодого поколения артистов. Я пришла в театр 13 лет назад, у нас в репертуаре появились замечательные спектакли и мне очень хочется, чтобы их увидели зрители во многих странах мира. И у меня есть еще одна мечта: организовать чартерные рейсы из Тель-Авива, чтобы зрители могли прилетать и смотреть наши спектакли. Прямо в театр из Израиля!
— Уверена, что и это у вас получится. До встречи!

*****
Даты выступлений в Израиле:
Беэр-Шева, Центр сценических искусств, 20 февраля, вторник, 20:30
Билеты: *8557, www.mishkan7.co.il
Герцлия, Центр сценических искусств, 21-24 февраля, среда и четверг — 20:30; пятница, 13:00; суббота, 21:00. Билеты: 1-700-70-29-29, www.hoh-herzliya.co.il
Иерусалим, «Театрон Иерушалим», 26 февраля, понедельник, 20:30
Билеты: *6226, www.bimot.co.il, 02-5605755, www.jerusalem-theatre.co.il
Хайфа, «Аудиториум» , 27 февраля, вторник, 20:30, Билеты: 04-8338888, www.ethos.co.il
Заказ билетов в кассе «Браво» — http://bestbravo.co.il/announce/56977
Линк на видео: https://www.youtube.com/watch?v=3krr-qJe3sE

Фотографии представлены пресс-службой Тбилисского государственного театра оперы и балета им. Захарии Палиашвили  — ©  LadoVachnadze,  Khatuna Khutsishvili Forbes,