Виктор Шендерович: Общая цель уничтожение Путина и победа Украины

Пока в Украине льется кровь, путинский режим ведет параллельную войну с инакомыслием. Две войны под одним знаком «Z». Жертвы несоизмеримы. Тысячи ни в чем не повинных в Украине — убитых, раненных, депортированных, изгнанных, женщин, мужчин, стариков, детей. И миллионы оболваненных, молчащих или поддерживающих преступления Путина — в России. Виктор Шендерович, писатель, публицист, диссидент, член Антивоенного Комитета, давно препарирует путинский режим. В своих статьях, книгах, в выступлениях на радио, телевидении и ютюб-каналах он всегда в оппозиции к власти, развязавшей кровавую бойню. Через год после начала агрессии мы пытаемся говорить о том, когда все это закончится, чем закончится и кто, будет расплачиваться за содеянное с Украиной. 

 

— Война, развязанная Россией против Украины, разрушающая, жестокая, идет больше года. Вам как писателю, сочинителю, не кажется, что эта война очень сильно изменила человека.

— Нет, она никого не изменила. Она очень многое проявила в человеке. Для многих россиян эта война — следующий этап «облучения». Если раньше было можно просто жить и, для собственной безопасности, не выступать против Путина, то теперь нужно служить, поддерживать эту «Z». Деградация и растление будет продолжаться пока не кончится этот режим. Война ускорила прежде всего процессы распада и гибели российской империи.

— Тем более там была эта советская наследственность — единый советский народ…

— И вы же помните, что стало с этой единой советской общностью на рубеже 80-90-х. Это же будет и с другой общностью. Точно также как распался нерушимый блок коммунистов и беспартийных, и никому не пришло в голову с защищать советскую власть, те же процессы случатся, когда лопнет путинский режим. 

— Есть ли какие-то легитимные пути сменить эту власть? 

-Все легитимные механизмы Путин разрушил и обеспечил будущую кровавость. К сожалению, никакого легитимного пути там не будет. А произойдут очень драматические, кровавые изменения.

— Вы сказали про эту злосчастную букву «Z». Можно объяснить, израильтянам, которые далеки, откуда она вообще взялась.

— Да мне бы кто-то это объяснил. Не знаю.

— Вы не знаете?

— Абсолютно. Я не знаю, чей это креатив. И кто автор, мне даже не интересно. Там огромное количество умельцев, которые напоследок допиливают бюджеты. Эта «Z» отсылка к нацизму  и тянет на явку с повинной, конечно. 

— Насколько опасно сегодня находиться внутри страны и вне страны?

— Внутри страны продолжается движение в сторону северной Кореи или Туркменистана. Продолжается закручивание гаек и все тяжелее совмещать честное независимое существование с требованиями фашистского государства. И в этом смысле ничего хорошего в ближайшее время я не жду. Те из моих друзей, которые остались в России, они, разумеется, маргиналы, и, разумеется, они находятся под дамокловым мечом потому, что в какой момент изменятся правила игры — неизвестно. И предсказать невозможно, в какой момент интеллигентный человек, который просто пишет в Facebook то, что он думает, превратится во врага народа, и за ним придут. В этом смысле нахождение сегодня свободного человека в России очень опасно. Что касается снаружи, то это совершенно безопасно, но гораздо менее эффективно. 

— Почему вы не уехали раньше? 

— Как евреи многие десятилетия во времена «железного занавеса» пытались уехать из страны, так я десятилетия напролёт пытался остаться. Я сделал это, когда речь пошла об угрозе моей свободе. Хотя мне и раньше угрожали уголовными делами, запретом на профессию, провокациями, и моральным террором. Я прекрасно понимал, что то, что я говорю с нового Арбата имеет большую ценность, чем те же слова, сказанные из Мюнхена или Праги, или Нью-Йорка.

— Как вам по-человечески удается находить нравственные силы? Где вы взяли силы для такой устойчивости?

— Да нет никакой устойчивости. Судьба сложилась так, что очень давно я оказался в общественном поле. Первый раз о том, что «шендеровичи» продали Россию, я прочитал в 90-м году, 32 года назад. 

 -Вы всё-таки это читаете? Вы не пропускаете.

— Я заглядываю иногда в этот «термос с удавом», как говорят цирковые, и быстро завинчивают этот термос. Через некоторое время опять загляну, кровь каких христианских младенцев я попил, кого я ещё предал, чьи ещё высокие нравственные вкусы я не удовлетворил. 

— Ну вы потрясающего мужества человек.

— Вот тут я хочу уточнить терминологию. Мужественные героические люди сейчас сидят в  российских тюрьмах. За свои убеждения они оказались готовы заплатить своей судьбой, свободой и жизнью. Это Володя Кара-Мурза, Илья Яшин, которые сознательно пошли на эту Голгофу. Я в тюрьму не пошёл. Я остался на свободе. 

— Да, время рождает новых героев. Но кто возглавит движение? Кто будет противостоять Путину? Все в тюрьме. Навальный тюрьме. И я слышала мнение, что если бы он тогда не вернулся, у оппозиции был бы сейчас лидер.

— Нет, это ошибочное мнение. У оппозиции не может быть сейчас лидера, потому что все со всеми перессорились. В России сейчас нет политической оппозиции ни внутри, ни за рубежом. 

— А перечисленные выше? 

— И Навальный, и Яшин, и Кара-Мурза и другие, менее известные люди, которые тоже пошли в лагеря — это моральное сопротивление. В России сегодня нет никакой политики и никакой политической оппозиции нет. Наша деятельность снаружи это попытка консолидации, попытка сформулировать какие-то вещи на будущее. То что сегодня заявляет антивоенной комитет это все декларация. Нет никакого инструмента по изменению устройства жизни. В этом смысле политики сегодня нет. Политическая позиция есть в Израиле, где есть свободные выборы, свобода прессы, идёт какой-то политический процесс. Оппозиция это те, кто претендует на власть. А в России никто на власть не претендует. 

— Так по каким позициям разошлись оппозиционеры? Что случилось?

— Ничего не случилось. Ещё на проспекте Сахарова, 10 лет назад, выяснилась трагическая неспособность политической оппозиции к объединению. Именно поэтому Болотная площадь потерпела поражение. 

— Но сегодня есть люди, которые сопротивляются режиму, активно выражают свою позицию. Люди известные, в число которых входите и вы, Антивоенный Комитет. Они способны влиять на умы, на общественное мнение, доносить свои слова до аудитории.

— Я должен самокритично сказать, что наше значение вы несколько преувеличиваете. 

— Ну как же сотни тысяч людей, которые смотрят ваши программы. 

— Они рассеяны по всему миру. Половина нашей аудитории не в России. Поэтому никакого политического значения это не имеет. Но это не значит, что этим не надо заниматься. Речь идёт именно о влияние на умы. И до какого-то количества людей удается достучаться. Надо продолжать эту работу. Но, для ясности, заявление Антивоенного Комитета это фиксация нашей позиции, что Путин не выражает волю россиян, что война ведётся не от имени россиян, власть захвачена и Путин делает все, что хочет. Мы настаиваем на том, что Путин самозванец и это война Путина и путинского режима. 

— У российских либералов, у тех, кто разоблачает режим Путина, есть какие-то реальные общие точки взаимодействия с Украиной? 

-У либеральной в части российского общества и у Украины общие цели это уничтожение Путина и победа Украины. Ну дальше, разумеется, наши дороги расходятся.

-Почему?

— Потому что совершенно справедливо, что большинство украинцев сегодня хотят, чтобы Россия накрылась ржавым тазом, желательно герметично, заплатила репарации и исчезла. А у нас немножко другие планы на будущее. Мы хотим, чтобы Путин исчез, а Россия сохранилось и перешла в другое качество. Да, мучительным путём — через репарации, через покаяние и осознание, но чтобы Россия всё-таки выжила. Хотелось бы думать и надеяться, что после Путина у России будет будущее. 

— Допустим у России два пути — либо  исчезнуть, либо измениться. Как она должна измениться, чтобы не исчезнуть, и, если исчезнуть, то куда? 

— Сегодняшнее устройство политической России нежизнеспособно. Разрушающаяся, гибнущая империя исторически обречена. Мы наблюдаем в прямом эфире последнюю фазу гибели российской империи. Это совершенно очевидно. Никаких сил у Путина для того, чтобы вернуть империю, конечно нет. Он не может завоевать Украину. Он может нести туда только разрушения и смерть. Это в чистом виде агония. И Россия либо перестанет быть империей, либо мы увидим длительную, мучительную трансформацию. 

— Как вы представляете Россию без имперского орла? 

— Современное федеративное государство. Только на условиях федерации, свободы, добровольности современного устройства Россия имеет шанс сохранится как государство. Надо скрутить обе головы этому имперскому орлу, который когтями рвёт соседнюю землю и рвёт самих россиян. Если этого не произойдет, если Россия будет настаивать на своей имперской сущности, то это будет означать только деградацию и распад, потому что через какое-то время начнут отпадать ранее завоеванные территории. Как отпали так называемые страны соцлагеря и так называемые союзные республики. Это все, говоря простым языком, ранее завоеванные территории. Если Россия не найдёт в себе силы пойти по пути современного политического устройства, то она распадётся. Перед тем как она распадётся она будет деградировать.

— Уже деградирует. Когда видишь оскатинившиеся массы, которые поддерживают режим, то становится просто страшно.

— Любой народ попавший в заложники к бандитам, любой народ под прессом десятилетий пропаганды оскатинивается. Это не какое-то свойство, присущее русскому народу. Есть примеры немецкого народа, корейского, туркменского. Любой народ, попав под пресс диктатуры, оскотинивается. По большей части это «стокгольмский синдром». Люди попали в заложники к бандитам. Кто-то не хочет быть заложником и уезжает, бежит пока можно бежать. Кто-то сопротивляется, а кто-то встраивается. И в любом народе таких людей больше. Сопротивляется  всегда меньшинство.

— Последний вопрос который сегодня задают все. Когда же все это кончится?

— 24 февраля прошлого года меня застало меня в Ашдоде. Я очень хорошо помню свои мысли о том, что эта война все ускорит. Я сказал себе, что через три года я смогу вернуться в Москву. Почти год уже прошел. Вы знаете все действительно ускорилось, но для истории несколько лет это вообще даже не погрешность. И предсказать ничего нельзя. По моему внутреннему ощущению я по-прежнему думаю что через два года будет совсем другой пейзаж. 

— В каких красках?

— Сначала в кроваво-красных. От срока жизни Путина зависит очень многое. Смерть тирана почти всегда что-то меняет в стране. Так было с Гитлером, так было со Сталиным, так было с Николаем первым. Это связанные вещи. И я полагаю, что без Путина будет выбран какой-то другой путь. Посмотрим, я не политолог и не военный аналитик, но полагаю, что изменения произойдут в обозримом будущем.

— И всё-таки, вы ведите себя в Москве…

-Я надеюсь, я буду иметь эту возможность приехать в Москву и не быть взятым под стражу на паспортном контроле.