Одесса сквозь смех и слезы. Впечатления

Таня Работникова побывала в Тель-Авиве на спектакле «Как это делалось в Одессе» в постановке Евгения Цыганова и Дмитрия Высоцкого. Премьера спектакля состоялась в июне 2017 года в лондонском театре The Tabernacle – при содействии лектория Arbuzz Project и фонда «Генезис». В ноябре спектакль снова покажут в Израиле. 

На сцене была жизнь, была Одесса. Что изменилось в ней за век? Что угодно, только не люди. Одессит с Молдаванки с детства «напичкан» настоящими одесскими фразами, теми, что уже вне времени. Большинство из них Одессе подарил чудом выживший в погромах еврейский мальчик Изя Бобель, в своих «Одесских рассказах». Фразы, которые не могут быть вялыми и бесцветными, «они ударяют в лицо свежестью, словно углекислая вода». Кто из настоящих «молдаванских» парней не мечтает походить на Бенциона Крика, чьи поступки волнуют кровь с юных их времен? Настоящего Короля Беню со товарищи я увидела на одной из тель-авивских сцен. 

«Кто поверит, что рассказ может жить одним стилем, без содержания, без сюжета, без интриги? Дикая чепуха.» (Бабель, Исаак Эммануилович)

Чепуха эта держит нас, не расслабляя нитей, как только мы её узнаём. Одним только стилем с мягкой грассирующей интонаций, и людьми, в которых «задор, легкость и очаровательное — то грустное, то трогательное — чувство жизни».  

Часть жизни. Да вот хотя бы моей, где «кладите себе в уши мои слова» и «я имею интерес»  – моя самая обыкновенная студенческая юность. Часть моей души, где все это хранится, увеличилась на целый спектакль. 

Спектакль «Как это делалось в Одессе» – это прежде всего необыкновенная идея, в которой соединены бессарабские местечковые мотивы начала двадцатого века, трагическая история погромов и современная нить несгибаемой Одессы. Это великолепная постановка Дмитрия Высоцкого и Евгения Цыганова. Рисунки, которые вдруг появляются на белых простынях-экранах, да и сами по себе верёвки, увешанные простынями – декорация Молдаванки – пробуждают в воспоминаниях колорит одесских двориков. Лица, оживающие в рисунках и фотографиях, возвращают к генетической памяти наших местечек. Динамика спектакля и музыка – они тоже бабелевские – гармоничные и цельные, подчеркивают текст, позволяют услышать между строк подлинное слово, что не всегда необходимо произносить. Музыка – огромный пласт спектакля. Вся музыка – живая, актеры сами поют и играют – на трубе, гитаре, контрабасе, и делают это великолепно. Я могу ошибаться, мне кажется, это была разновидность флейты. Такой клезмерский, подумалось, родной инструмент. Дима играл на нем в самом начале спектакля, и эти звуки открывали дорогу в мою историю, во времена моих бессарабских предков. А контрабас, который никогда не умеет быть равнодушным, в руках Михаила Химакова, был его неотделимой частью. Потом вдруг стал актером. Он играл труп. Да, банальности в этом спектакле нет. Милая Дина Бердникова, девушка с сияющими глазами, завершала ансамбль инструментов и актёров. Девушка с бубном – просто и необходимо для полноты картины явно мужского спектакля.

К своему стыду я не узнала стихов – ни Бродского, ни Багрицкого. Но это даже хорошо. Ведь имена, такие имена, усиливают восприятие. Не было в этом необходимости, гармония и индивидуальность всего происходящего твердо заняли своё пространство. 

Про игру актёров очень сложно говорить, потому что эпитеты порой уводят в пафос, которого в данном случае быть не может. Не было игры, знаете, была жизнь. Жизнь Одессы, пережившей революцию, вступившей в мир неизведанных трудностей. Герои распахнуты навстречу жизни, в которой спрятаться было невозможно, всё происходило на улице – ссоры, свадьбы, коммерция, смерти и похороны. Безусловно, за всей поэзией бабелевского слога считывается невыносимая горечь, она скользит в диалогах, где язык героев свободен и насыщен смыслом, лежащим в подтексте.  Все же, самый точный эпитет происходившего на сцене – легкость. Она в игре, в смене эмоций. Смех сменялся слезами, потом восторгом, и снова вступал смех. Легкость в игре, в музыке и даже в акробатических трюках. У Димы был монолог головой вниз. Как он это все это проделал, сидя в первом ряду, я вникнуть не успела. Несколько минут текста, обратный прыжок – легкость и естественность каждого движения. Что скрывается за легкостью, мы можем только догадываться. 

Вероятно, ответ мы тоже можем найти у Исаака Эммануиловича:

 «Я работаю как мул. Но я не жалуюсь. Я сам выбрал себе это каторжное дело. Я как галерник, прикованный на всю жизнь к веслу и полюбивший это весло. Со всеми его мелочами, даже с каждым тонким, как нитка, слоем древесины, отполированной его собственными ладонями. От многолетнего соприкосновения с человеческой кожей самое грубое дерево приобретает благородный цвет и делается похожим на слоновую кость. Вот так же и наши слова, так же и русский язык. К нему нужно приложить теплую ладонь, и он превращается в живую драгоценность.»

Спектакль «Как это делалось в Одессе» будет представлен в Израиле с 13 по 18 ноября Концертно-продюсерскимцентром «Piligrim»

Ашдод, вторник, 13 ноября, Матнас Дюна-Юд, начало в 20:00

Рамат Ган, среда, 14 ноября, Театр а-Яалом, начало в 20:00

Хайфа, четверг, 15 ноября, зал «Раппопорт», начало в 20:00

Беэр-Шева, 16 ноября, Гехаль а-Тарбут Гистадрута, начало в 20:00

Маалот Таршиха, воскресенье, 18 ноября, Гехаль а-Тарбут, начало в 20:00

Подробности и заказ билетов – здесь

https://biletru.co.il/events/kak-eto-delalos-v-odesse/

Страница центра «Piligrim» в фейсбуке – здесь

https://www.facebook.com/piligrimshow/

 

Таня Работникова

Тель-Авив