19 октября поэту и диссиденту Александу Галичу испонилось бы 100 лет. Первый канал российского телевидения неожиданно показал трансляцию концерта в память о погибшем поэте. Эта программа вызвала бурную реакцию в сети среди бывших российских граждан, живущих зарубежом. Журналистка, редактор израильского портала «Релевант» Алла Борисова-Линецкая написала о том, что она увидела на экране.
На мой взгляд человека, любящего стихи и песни Галича, которыми сейчас заполнен интернет, и писавшего о его судьбе , Первый канал российского телевидения – отразил все, что можно наблюдать сегодня в российском обществе: весь ужас давления огромной государственной машины, таланты, пробивающиеся несмотря на… борьбу одиночек и некое позволенное диссидентство.
Ведущий концерта Владимир Познер был снисходительно лукав и изображал Галича неудачливым конформистом, а выбор песен и стихов в целом подсказывал, что он был всего лишь этаким неопасным юмористом, который сатирически клеймил отдельные недостатки.
И не то, что бы я ожидала слишком много от такой программы на российском ТВ. Но это удивительно, как сама его жизнь, важнейшие в его жизни стихи и песни уходили в тень, а снисходительная улыбка ведущего как бы подсказывала: «Ребята, да он такой же как мы, чего там…»
Как будто и не было ««Граждане! Отечество в опасности! Наши танки на чужой земле» и того концерта в 1968, когда он спел песню «Памяти Б.Л. Пастернака». «Разобрали венки на веники, / На полчасика погрустнели… / Как гордимся мы, современники, / Что он умер в своей постели!», и когда «мундиры голубые» процитировали его слова в специальном донесении в ЦК КПСС – «Мы – поименно! – вспомним всех, / Кто поднял руку!»
Да, звучали и «Облака» и, конечно «Когда я вернусь», и спето было неплохо, но в середине концерта – такая неумная попса в стиле исполнения, такое неуважение к памяти замечательного, трагически погибшего человека…
…Напомню, что он дважды побывал в Израиле с концертами, и первый — был одним из ключевых в его жизни. Он приехал 31 октября 1975 года и выступал на сцене самого большого зала в Израиле «Гейхал а-Тарбут» в Тель-Авиве.
И три тысячи зрителей, стоя, аплодировали ему, хотя он еще даже не начал петь. Он имел сенсационный успех. Хотя, по воспоминаниям очевидцев, не все могли понять его язык, но энергия и масштаб личности, конечно, осознавали все.
Его эмиграция была трагической по многим причинам. Об этом, и о его странной смерти от удара тока написано много, о том, как он повлиял на свое и будущие поколения, еще будут писать и писать. Но мне кажется, он достоин того, чтобы исполняя его песню, актер не искажал смысл и не обрывал его стихи перед последними строками, в которых – столько боли и столько любви.
Песня об Отчем Доме
Ты не часто мне снишься, мой Отчий Дом,
Золотой мой, недолгий век.
Но все то, что случится со мной потом, —
Все отсюда берет разбег!
Здесь однажды очнулся я, сын земной,
И в глазах моих свет возник.
Здесь мой первый гром говорил со мной,
И я понял его язык.
Как же странно мне было, мой Отчий Дом,
Когда Некто с пустым лицом
Мне сказал, усмехнувшись, что в доме том
Я не сыном был, а жильцом.
Угловым жильцом, что копит деньгу —
Расплатиться за хлеб и кров.
Он копит деньгу и всегда в долгу,
И не вырвется из долгов!
— А в сыновней верности в мире сем
Клялись многие — и не раз! —
Так сказал мне Некто с пустым лицом
И прищурил свинцовый глаз.
И добавил:
— А впрочем, слукавь, солги —
Может, вымолишь тишь да гладь!..
Но уж если я должен платить долги,
То зачем же при этом лгать?!
И пускай я гроши наскребу с трудом,
И пускай велика цена —
Кредитор мой суровый, мой Отчий Дом,
Я с тобой расплачусь сполна!
Но когда под грохот чужих подков
Грянет свет роковой зари —
Я уйду, свободный от всех долгов,
И назад меня не зови.
Не зови вызволять тебя из огня,
Не зови разделить беду.
Не зови меня!
Не зови меня…
Не зови —
Я и так приду!
(Декабрь 1972)
Алла Борисова-Линецкая
Тель-Авив