Спектакль «Самсон» в Гешере, премьера которого состоялась в конце прошлого года, это не нравоучительная реконструкция мифа в изложении Жаботинского и пересказанная Рои Хеном. Это живой динамичный спектакль, где много музыки и юмора, где кипят страсти и герои так похожи на нас с вами. Рои Хен написал на основе легендарного романа пьесу, которая не просто созвучна времени. Она соединяет в себе все боли переживаемые нами сегодня. Здесь есть и зрелищность, и глубина, и попытка ответов на вопросы, на которые каждый из нас ищет сегодня.
Самсон Назорей спустя столетие
«Самсон Назорей» — произведение, вобравшее в себя мифологию, историю и философию национального самосознания. Спустя почти столетие после публикации роман Жаботинского снова звучит современно, а его сценическая адаптация поражает своей глубиной. Не случайно в зале столько школьников и студентов. Героическая история обращена в первую очередь к ним.
Старый текст, новая энергия
Рои Хен виртуозно преобразовал текст книги в живую пьесу. Он сохранил ивритскую первозданность героя, но при этом сделал диалоги актуальными, понятными сегодняшнему зрителю. История Самсона — это не только древняя притча, но и мощный, наполненный трагедией рассказ о человеке, который стоит между двумя мирами: своей верой и своими желаниями, своей нацией и соблазнами чужой культуры, своей судьбой и предначертанием свыше.
Режиссёр Ноам Шмуэль создал насыщенный, динамичный спектакль. Его стиль — мощные визуальные образы, плотный ритм, драматизм, который не перегружен пафосом. Это эпическая история, но в ней есть место и для человеческих эмоций: любви, ревности, сомнениям, предательству.
Герои, которых мы знаем и о которых забыли
Шломи Бертонов в роли Самсона показывает героя во всей его сложности. Его Самсон — не просто сверхчеловек, обладающий невероятной силой, а мечущийся, живой человек, который пытается понять, зачем ему эта сила дана. Бертонову удаётся сыграть внутреннюю борьбу своего персонажа: от юношеского задора до осознания своей миссии и неизбежности судьбы.
Юваль Шарф в роли Смадар — филистимлянки, к которой Самсон испытывает первую любовь, — создает образ женщины, разрывающейся между чувствами и долгом перед своим народом. Далила в исполнении Рони Эйнав, напротив, кажется сначала незаметной, но постепенно её присутствие заполняет пространство. Она — олицетворение хитрости, манипуляции, игры, в которую Самсон вступает не задумывая о последствиях.
Ансамбль актёров работает слаженно, создавая ощущение исторической достоверности. Нет ощущения, что это просто персонажи — это мир, в котором зритель проживает несколько десятилетий жизни героев.
Сценография и режиссёрские находки
Спектакль впечатляет своей визуальной составляющей. Сценография Михаила Краменко продумана до мельчайших деталей: каждый элемент несёт смысловую нагрузку. Дом родителей Самсона украшен языческими идолами — символами мира, который окружает израильтян. Филистимский храм — величественный, но неустойчивый, как сама власть его жрецов.
Одной из самых сильных сцен становится схватка Самсона со львом — пластическая постановка, где роль зверя выполняет вся труппа. Это не просто демонстрация физической силы героя, а символ его внутренней борьбы.
Шмуэль использует богатый арсенал театральных средств: свет, тени, дым, музыку, резкие смены ритма. Это делает спектакль кинематографичным, насыщенным, захватывающим, но при этом не перегружает восприятие.
Актуальность, которая не требует объяснений
Жаботинский писал «Самсона», имея в виду борьбу еврейского народа за самоопределение. Но эта история оказывается созвучной и сегодняшнему дню. Самсон — это образ лидера, который рождается в смутное время, когда нет царя, а каждый делает то, что кажется ему правильным.
Параллели между древним Израилем и современным миром очерчены драматургом осторожно, но неизбежно. Ведь филистимляне, противостоявшие Самсону, обитали в тех самых местах, где сегодня бушует одна из самых кровавых войн.